Красногорский район. Март 2008 года. За два часа до начала публичных слушаний зал административного здания забит неизвестными людьми так, что осталась свободной лишь половина одного ряда — для администрации. Ни одного стула жителям Гольева не досталось.

Публичные слушания, как всегда, вел заместитель главы Красногорского района Александр Бутенко. Повестка слушаний: об изменении разрешенного вида использования земельных участков, расположенных в деревне Гольево, собственником которых является ООО «Стоктон» (генеральный директор — Е.А. Каминский).

Но парадокс ситуации состоит в том, что вопрос об «изменении  разрешенного вида использования земельных участков» поставлен в то время, когда некое офисное здание в центре частного сектора деревни Гольево (или, как сказано в информации, административно-деловой центр), уже построено и обнесено забором.

Цель публичных слушаний, как известно, состоит не только в том, чтобы ситуацию сделать прозрачной, но и учесть мнение людей, живущих в тех поселениях, где предстоят новые застройки.

Так вот: для выступления записались 19 граждан. Пять человек, выступивших в прениях, — жители Гольева. Вопрос: кто те 14 ораторов, которые горячо выступили в защиту проекта административно-делового центра (хотя это давно уже не проект, а выстроенное здание)? Откуда приехали десятки людей, не проживающих в Гольеве?

Каждое выступление настоящего жителя Гольева встречалось улюлюканьем, топотом ног. Первым слово взял Леонид Пуговкин. Участник войны, председатель местного  Территориального органа самоуправления (ТОСа). Он поведал историю самостроя.

Осенью 2006 года в Гольеве развернулась стройка, происхождение которой было неясно. Стали выяснять. В апреле 2007 года в Гольево на встречу с членами общественного самоуправления прибыли господа Каминский и Жигарев (депутат Мособлдумы). Вот они-то и сообщили, что собираются построить коттедж на два хозяина. Земля будет использована для ведения… личного подсобного хозяйства. Да, они еще сказали, что будет небольшая мансардочка. Дважды предупредили гольевцев, чтобы они не преувеличивали возможности самоуправления и не лезли в чужие дела.

Вскоре стало ясно, что стройка никакого отношения не имеет ни к подсобному, ни к личному хозяйству. Сегодня в пятиэтажном здании (включая цокольный этаж) идут отделочные работы.

Жители Гольева увидели в самострое опасный для своего поселения прецедент: если сначала стройка, а потом под нее совершается «изменение разрешенного вида использования земельных участков», судьба Гольева будет зависеть не от его жителей.

Георгий Пархоменко, заместитель председателя ТОСа, сказал, что он выступает по поручению жителей Гольева. 220 человек уже поставили свои подписи под заявлением, в котором выражают протест самострою. Под дикий вой и крики зала выступили еще три человека.

Галина Подвирная, член совета ТОС «Гольево», напомнила о запрете на произвольное изменение назначения земельного участка.

— Не по теме! — гудел зал.

Гольевцам не давали закончить речь. Сзади меня сидел крепкий молодой мужчина и без остановки орал на каждого, кто осмеливался выступить против.

Меня тоже приняли за жительницу Гольева, и в мой адрес посыпалось: «Ты, деревня, заткнись», «Да пошла ты со своей деревней, а где нам работать?»… Когда стало ясно, что идет спектакль, срепетированный кем-то, и что итог слушаний предопределен, выступил местный житель Александр Талантов (интеллигентнейший человек) и сказал, что делегация Гольева, состоящая из 22 человек, покидает публичные слушания. Если та сторона, сказал он, которая обязана исполнять закон, демонстрирует пренебрежение к закону, разговор смысла не имеет.

И гольевцы покинули зал, хотя несколько жителей соседних деревень, сочуствующих гольевцам, остались в зале, после чего и началась заключительная часть слушаний, посвященная судьбе деревни Гольево.

Выступил бывший военный — Леонид Вишневский. Долго рассказывал о службе в армии, сказал, что на пенсию прожить нельзя, а потому он премного благодарен ООО «Стоктон» за работу.

С репликой выступил господин Бутенко. Она сводилась к тому, что слушания — это не пленум, выступить может любой. Даже житель Чукотки.

Выступавшие поносили жителей деревни и само социальное образование — село.

— Вот вам бы вместо офиса поставить свинарник на 2 тысячи голов — вот бы задохнулись сразу.

— Чего это тут развели охи: «моя деревня», «моя деревня». Идет урбанизация страны. Скоро жители из коммуналок Москвы попрут на Подмосковье…

— Жизнь меняется, офисное здание в деревне — начало будущего… Культуру надо двигать в деревню…

Поразило количество студентов и женщин среднего возраста. На прошлых чтениях в Красногорске первые ряды занимали молодые мужчины в черных одеждах. Они не выступали. Казались безучастными к обсуждаемой проблеме, хотя готовность к отражению возможной атаки читалась во всем облике.

Развязной походкой к микрофону подошла брюнетка: «Мне удобно сюда ездить на работу — вот и все!». Хотя понять, где работает эта женщина, трудно: ее видели на подобных мероприятиях в самых разных концах  Красногорского района. Выступала и в Тимошкине, и в Глухове.

Житель соседнего села Ивановское Игорь Смирнов все-таки сумел пробиться к микрофону. Он задал два вопроса.

Первый: какие меры власть предпринимала по отношению к застройке, не имеющей разрешительных документов?

Зал истошно орал: «Не по теме!» — и топал ногами. Власть на вопрос не отвечала.

Второй: платит ли пригнанная массовка налоги  с тех денег, которые она получает за подобные спектакли?

Ор стал еще сильнее.

Господин Бутенко, резюмируя, сказал, что состоялся конструктивный разговор, а что касается того обстоятельства, что на слушаниях оказались люди из других районов, то это означает: приехавшие горячо любят наш Красногорский район и очень переживают за судьбу Гольева. Спасибо всем, кто приехал.  И в заключение: «…Вот мы тут шумим, ругаемся, а глава района ничего этого не видит. Но решение будет принимать только он, Борис Егорович Рассказов».

Трудно придумать большую дискредитацию самой процедуры публичных слушаний.

…Массовка ринулась к выходу. Посадкой на транспорт руководил молодой человек негроидного типа.

— Он из Танзании, что ли? — спросил местный старик.

Распорядитель строго указывал, куда надо идти толпе. Шли организованно и послушно.

В целом любопытно посмотреть на эволюцию публичных слушаний в Красногорском районе.

Всего несколько месяцев тому назад на подобных мероприятиях выступали свои «ткачихи». Как правило, их роль исполняли пенсионеры, учителя и даже директора школ. Как ни унизительна была их роль, тем не менее они говорили правду: инвестор починил крышу, к празднику дал продуктовый набор, свозил на экскурсию в Москву, построил забор для школы… Учительницы шли к трибуне, опустив глаза: в зале сидели родители и бабушки учеников. Но никто не позволял себе глумиться над жителями.

Скажем прямо: именно публичные слушания, какие бы ограничения их ни коснулись, были тогда единственной, подлинно демократической площадкой, на которой лицом к лицу встречались власть и народ.

Пребывающая долгие годы в вакуумном существовании, неподконтрольная народу власть столбенела, когда слышала в свой адрес праведные речи, но обязана была слушать. Многие жители прошли юридическую выучку. Научились читать законы и отстаивать свои права.

Временами была уверенность, что именно слушания и есть тот механизм, который позволит нам организовать жизнь, руководствуясь законом. Когда на слушаниях 26 ноября 2007 года в Красногорске юристы «Крестьянского фронта» доказали, что строительство так называемого «города миллионеров» идет на паевых землях крестьян, инвестор пережил не лучшие минуты своей жизни. Подотчетность, подконтрольность власти народу уже маячили за горизонтом. Так думали мы…

Когда-то князья Шуйский с Басмановым поняли, что для достижения своих целей существует надежная тактика: «искусно волновать народ». Красногорские власти пошли дальше — они заменили народ клакерами, которые не остановятся ни перед ветераном Великой Отечественной войны, ни перед старой женщиной. Затопчут любого.

P.S. 22 марта у памятника погибшим воинам некие люди (двое мужчин и одна женщина) провели… собрание жителей, на котором сообщили, что намечается строительство «Ашана» и «МЕГИ», нужна дорога, и поэтому начинается скупка домов. Среди жителей Гольева началась паника.

25 марта, около 14 часов, появился «уазик» с этими же гостями. На сей раз Георгий Пархоменко вызвал депутата и милиционера. Собрание не состоялось.

P.P.S. «Ну, Валерка, зачем ты забор ладишь? Все равно деревню скоро снесут», — таковы настроения сегодня у гольевцев.

Эльвира Горюхина
       Красногорск

10.04.2008